Эколог Ольга Ильина: Малонарушенные леса — это место, которое обеспечивает наше существование

«7x7» продолжает публиковать лекции экспертов, выступивших на второй Баренц Эко-Арт Академии, которая проходит в Петрозаводске в начале мая.

Лекция представителя природоохранной организации «СПОК» Ольги Ильиной об охране лесов.

 

 

С 1996 года наша организация работает только по лесной тематике. Наша цель — выявлять и сохранять ценные природные территории. Мы  работаем со статусами «заказников» [охраняемая природная территория]. Есть лесная стратегия России, в ней заявлено создание территории национального лесного наследия страны. Мы участвуем в этом процессе, чтобы ценные территории получили такой статус и были защищены.

Бывает, очень сложно объяснить людям, что же такое ненарушенный первозданный лес и почему он нужен. Одна из ключевых природоохранных проблем — сохранение нетронутых территорий. Эта проблема почему-то членами экосообщества воспринимается с трудом. 

 

 

Хочу показать вам картины художника Ивана Шишкина. Видно, что художники того периода рисовали лес, который был мало изменен человеком. Видна вся природная структура леса: буреломы, молодые деревья. В современных лесах этих элементов нет. Раньше, до активного промышленного освоения человеком нашей планеты, люди жили от природы. Деревни располагались вдоль рек. Люди брали из леса ресурсы и жили за их счет. Это были не только недревесные продукты (грибы, ягоды, рыбалка и охота), но и строительная древесина. Живя в лесу, человек его преобразовывал, но не менял его процессы. 

Пока не наступила промышленная эволюция, существовал симбиоз человека и леса

 

После лес изменился кардинально. Сейчас в городе есть лишь искусственные посадки, и человек не получает первичных контактов с природой, значит, он теряет истоки. Естественные леса — это некий эталон.

И если Шишкин писал лесные пейзажи, то сейчас художники изображают вторичные и третичные идеи. Для меня же наиболее важны истоки. 

 

 

Нетронутые леса: какие бывают и сколько их? 

В России и в мире сохранились участки нетронутой природы, их мало, одна пятая от всех лесов. Есть такое понятие «ненарушенные леса». Это значит, что они развивались без катастрофического воздействия человека, все процессы в них идут естественным путем. Конечно, в любом случае территория подвергалась воздействию человека — и для хозяйства, выборочные рубки. Нет ни одного участка, который бы не был затронут.

Многие приводят такой аргумент: нельзя оставлять лес таким, какой он есть, иначе он сгниет и умрет. Но если взглянуть на историю планеты, то с этой территории [Карелии] 10 тысяч лет назад ушел ледник, и после этого начали устанавливаться естественные сообщества. 8 тысяч лет назад здесь находился лес, нетронутый человеком. В этот период его не рубили, ничего не сажали. Лес рос сам. То есть они способны к самовосстановлению. Поэтому я считаю, что управлять нужно тем лесом, который мы выращиваем для хозяйственных целей.

Если говорить про европейскую часть России и Европу, то там есть участки нетронутых экосистем. И у нас они больше по площади.  

Наш таежный лес богат видами, связанными с древесиной и процессами ее разложения. Это целый комплекс, который обеспечивает устойчивость леса. Это и грибы, и микроорганизмы, насекомые и птицы. То есть целая пирамида видов связана со структурными особенностями леса. Более четверти всех видов в тайге — это мертвая древесина.

Наибольшее значение имеют малонарушенные лесные территории, где нет дорог и поселений, по площади они занимают больше 50 га. Они состоят также и из болот. Именно они обеспечивают местообитание всех видов.

В Финляндии площадь охраняемых территорий выше, чем в Карелии. Но уже сегодня много исследований, которые утверждают, что на небольших участках виды исчезают.  Это происходит из-за того, что они не могут переместиться, скрещиваться. У нас таких исследований в стране не так много.

Освоение лесов двигалось от населенных районов вглубь к Уралу и Сибири. И это освоение не предусматривало сохранение территорий внутри себя, а именно природных систем. Малонарушенных лесов наберется 5%, по России цифра может быть меньше.

В результате крупномасштабных рубок в молодых лесах нет места для многих видов. 

Малонарушенные леса — это то место, которое обеспечивает наше существование. Это хранилище долгосрочного углерода. Например, хозяйственные леса никогда не накопят столько же углерода

Сегодня три четверти лесов мы уже «съели», то есть использовали для хозяйственных целей. Они уже не будут такими же, как ненарушенные. Скорость исчезновения лесов за 13 лет — 8%. Думаю, эта цифра в ближайшие годы не уменьшится, потому что все больше инициатив направлено на сохранение лесов. Но оно будет происходить сотни и тысячи лет.

Причины сокращения лесов — рубка и пожары. Последнее особенно актуально для Сибири. В 90% случаев причина пожара — человек, люди оставляют после отдыха костры. В южных регионах страны часто огонь переходит с травы на леса. 

 

В прошлом году сгорело больше в два раза, чем было вырублено. То есть мы не только не сохраняем леса, но и не следим за ними

 

Мы, как биологи, исследуем их, объясняем чиновникам, что их надо сохранять. И это очень сложно, потому что нет социального запроса. Я призываю экологов обратить внимание на эти территории.  

Например, в Швеции и Финляндии есть активное экологическое движение. Но там практически уже нечего защищать. Большинство территорий отдано под высокоинтенсивное лесное хозяйство.

У нас же природное наследие еще богатое. Часть из него не является ценными природными объектами и должна быть использована под хозяйство. Конечно, мы должны пользоваться продуктами, которые дает лес. Но в это же время нужно обращать внимание на качество окружающей среды. Например, в Финляндии из лесных почв вымывается ртуть, и она накапливается в пресных водоемах. В стране даже есть запрет на употребление в пищу беременным женщинам рыбы. Бывают массовые вспышки вредителей, и в целом обедняется разнообразие видов. Это все снижает устойчивость экосистемных функций.

Нужно понимать, что лес это не только источник древесины — это сложное сообщество, в котором нужно сохранить эталоны и стараться не придумывать велосипед, а использовать то, что природа уже создала. 

 

Как сохранять леса? 

В Карелии не работает механизм резервирования лесов. Их можно сохранить путем добровольного моратория от лесозаготовительных компаний. То есть мы предварительно обеспечиваем их сохранение, пока эти территории не получат официальный статус. Но как только меняется руководитель предприятия, весь процесс нужно начинать заново. Здесь нет государственного управления, инспектор не устраивает проверки, на это не выделяют денег.  

Компаний много, и все они разные. В Карелии работают и международные, и маленькие местные, и крупные российские. У всех разная мотивация и ценности. Например, у нас работала IKEA, у нее есть своих международные стандарты: они не должны рубить малонарушенные леса. 

Сложнее всего разговаривать с крупными российскими компаниями.  Дело в том, что у них нет высоких экологических стандартов, для них главное — прибыль

 

Поэтому основной аргумент для таких компаний — сделать добровольную сертификацию и получить возможность продавать древесину на экологические рынки. У местных зачастую нет сертификации. Но для них лес — это родина, они относятся к нему как к чему-то своему. И здесь аргументы работают другие. Они понимают, что лес — это источник их существования. Но у нас еще не было ситуаций, когда бы мы исчерпали все аргументы и компания все равно бы лезла в наиболее ценный массив.

В федеральном законе «Об охране окружающей среды» написано, что в первую очередь охраняться должны естественные территории, не нарушенные деятельностью человека. Но критериев отбора для этих территорий нет. Важный инструмент — искать виды занесенных в красную книгу растений, это значит, что их местообитание подлежит охране.

Процесс создания ОПТ [охраняемые природные территории] в Карелии идет. В целом уже удалось создать несколько заказников. 

Есть такой природоохранный парадокс: хочешь защищать природу, но приходится работать с людьми, и вместо удовольствия получаешь недовольство от общения и непонимания

 

Люди не хотят принимать решений, не хотят брать ответственность, не верят власти. Многие из тех, кто живет в поселках, разочарованы, и они отвергают любые предложения по поводу создания ОПГ. Например, у нас есть обоснования, что эта территория должна охраняться, а местные жители выступают против.  

С властью отношения такие: если нет определенной заинтересованности, то они выберут путь молчания и не будут ничего предпринимать. Местная власть снимает с себя функции объяснить людям о необходимости создания заказников. И в большинстве случаев они занимают пассивную позицию.

Было время, когда мы проводили прямые акции в защиту леса. Тогда власть не понимала, что леса нужно сохранять. Я думаю, что выбор методов и способов того, как добиваться результата — очень важный. В России нужно действовать так, чтобы было эффективно и на долгосрочную перспективу.

Возможно, в некоторых случаях акции оправданы. Вспомним, Витишко [эколог и активист «Экологической вахты по Северному Кавказу», политзаключенный Евгений Витишко]. Нужно все взвешивать.

Сейчас экологические темы на слуху. Стало модным возвращаться к природе. Развиваются движения экопоселенцев: люди стремятся вернуться либо оздоровиться или получить вдохновение, у всех разные цели. Пул людей, кто участвует в экоактивности, растет. Но вот природоохранных организаций, которые работают с территориями, — мало.