Финальным событием первого дня ярославского баркемпа стали просмотр и обсуждение документального фильма «Новая» о жизни и работе сотрудников редакции «Новой газеты» в рамках фестиваля «Кино в пути». Создатель картины режиссер Аскольд Куров рассказал корреспонденту «7х7», почему он сомневался, стоит ли браться за съемку, как он относится к героям картины и готов ли снять такой же фильм о редакции провластного СМИ.
«Я просто следовал событиям, никак не влияя на их развитие»
— Как родилась идея сделать фильм про «Новую газету»?
— В 2011 году я окончил школу документального кино и театра Марины Разбежкиной и Михаила Угарова, и мне предложили снимать протесты, которые тогда проходили в Москве. Нас собралось десять студентов и выпускников киношколы, и мы встретились в редакции «Новой» с Дмитрием Муратовым [до ноября 2017 года — главный редактор, впоследствии — издатель и председатель редакционного совета «Новой газеты»]. Он нам тогда сказал, что в последний раз такая гражданская активность была в конце 80-х и будет обидно, если происходящие события не будут зафиксированы документалистами. Это был очень интересный опыт. Мы снимали всю зиму, быстро монтировали и в итоге сделали фильм «Зима, уходи!».
С тех пор я поддерживал отношения с ребятами из «Новой». В 2015 году мне написала Аня Артемьева [фотокорреспондент «Новой газеты»], сообщила, что Муратов хочет, чтобы к 25-летию газеты был снят документальный фильм о редакции. И меня приглашают принять в этом участие. Я сначала сомневался, поскольку это был заказ, а я обычно сам нахожу темы и начинаю снимать об этом кино. Но мне было очень интересно узнать, как работают и живут журналисты, и я не мог отказаться от такой возможности наблюдать и снимать жизнь редакции газеты.
— Вы снимали фильм о профессионалах, о хороших людях или о политической позиции газеты?
— Мне хотелось, чтобы фильм имел сразу несколько контекстов. Это рассказ о профессионалах, которые при этом хорошие люди, для которых журналистика — не просто работа, а образ жизни, способ жизни. И, конечно же, рассказ о той среде, в которой они работают, о тех обстоятельствах, с которыми они сталкиваются.
— По какому принципу вы отбирали, что из отснятого материала должно войти в фильм? Что сегодня сняли бы по-другому?
— Материалов было так много, что можно было смонтировать еще один фильм. И «Новая газета» заслуживает того, чтобы про нее было снято еще несколько фильмов. Например, нужен фильм, который бы рассказывал об истории «Новой», о тех удивительных людях, которые работали в ней раньше и которых, к сожалению, уже нет.
Когда я делал этот фильм, то просто следовал событиям, никак не влияя на их развитие. Сложно объяснить принцип отбора снятого материала. Это на уровне интуиции. Ты складываешь материал на таймлинии и понимаешь, что вот так это работает, а так — нет. Перекладываешь эпизоды по многу раз. Иногда до последнего не можешь отказаться от какого-то очень хорошего эпизода, который тебе дорог, надеешься, что для него найдется место.
Но это не всегда получается. На время моей работы над фильмов выпали мощные истории с Али Ферузом [Али Феруз — псевдоним журналиста из Узбекистана Худоберди Нурматова. В 2017 году Басманный суд постановил депортировать его в Узбекистан, но ЕСПЧ заблокировал это решение, так как на родине журналисту грозила опасность. Худоберди Нурматов получил убежище в Германии] и преследованием чеченских геев, которые двигали сюжет. Плюс прошли выборы главного редактора.
Что бы снял по-другому? Сейчас я вижу какие-то технические огрехи. Мне кажется, что нужно было больше терпения, чтобы снимать более подробно и более тщательно.
«Мне кажется, журналистика — особая профессия»
— Для людей, не связанных с журналистикой, фильм о работе редакции интересен тем, что там показана журналистская кухня — процесс приготовления продукта, в данном случае газеты. Но ведь у любой профессии есть свои секреты, своя специфика, которые интересны обывателю. Согласны?
— Мне кажется, журналистика — особая профессия. Сначала мне вообще представлялась невозможной задача снять кино о работе редакции. Ведь кино — это визуальное искусство, в кадре должно постоянно что-то происходить, должно быть действие, какая-то атмосфера. А работа журналиста в основном сводится к тому, что он думает или печатает. То есть главное происходит внутри него.
Я думал, что редакция — это сидящие за своими компьютерами люди. Но к счастью, я ошибался. По крайней мере, в «Новой газете» все очень динамично и зрелищно, причем это не наигранная, а естественная динамичность.
— Когда шел показ фильма, было несколько моментов, вызвавших смех зрителей. Даже когда в фильме речь шла о серьезных и даже грустных вещах, находилось место забавному, ироничному. Вы специально выбирали такие эпизоды или атмосфера редакции «Новой газеты» всегда такая веселая?
— Это очень важный штрих к портрету редакции. Там действительно работают люди с потрясающим чувством юмора, которые с иронией относятся и к себе, и друг к другу. Это граничит с какими-то трагическими моментами, и фильм показывает, что смешное и страшное — все рядом. Как, в общем-то, и во всей нашей жизни.
— В фильме много Дмитрия Муратова, понятно почему. За время съемок вы, наверное, хорошо изучили этого человека. На ваш взгляд, можно ли назвать его принципиальным, бескомпромиссным?
— Да, он, безусловно, человек, у которого есть принципы. Насчет бескомпромиссности… Ему приходится решать очень сложные задачи и поэтому иногда приходится проявлять гибкость, идти на компромиссы в каких-то вещах. Но не в главных.
— Некоторые обвиняют Муратова в том, что он выступил соавтором обращения с призывом не выходить на митинг 12 июня в поддержку Ивана Голунова. Якобы это было частью соглашения с властями: в обмен на прекращение дела Голунова оппозиция отказывается от протестной акции накануне прямой линии с Путиным. Прокомментируете?
— Я следил за делом Ивана Голунова, но, честно говоря, не знаю, при каких обстоятельствах Муратов выступил с обращением, о котором вы говорите. Не думаю, что призыв отказаться от участия в акции в поддержку Голунова был условием прекращения его дела.
Работая над фильмом, я видел, как Дмитрий Муратов бился за освобождение Али Феруза, как сложно все шло, как много раз срывался его вылет в Германию. Являясь не только редактором известного издания, но и членом Общественного совета при МВД, Муратов использовал все свои связи для решения этого вопроса. Но я бы не назвал это соглашательством.
«Идут переговоры о показе фильма „Новая“ в ООН»
— Как вам кажется, если человек, никогда не читавший «Новую газету», посмотрит ваш фильм, он захочет стать постоянным читателем этого издания?
— Я очень на это рассчитываю, надеюсь, что фильм может заинтриговать и подтолкнуть прочитать хотя бы те материалы, о которых идет речь в фильме.
— Если бы вам предложили снять подобный фильм про редакцию какой-нибудь провластной газеты, взялись бы? Или для вас было важно, что «Новая» — оппозиционное СМИ?
— Журналисты, работающие в «Новой газете», проводят серьезные расследования, реально рискуют жизнью и погибают за верность своим идеалам и принципам, как журналистским, так и человеческим. У меня они вызывают восхищение, и я не знаю, где они черпают такое мужество.
Люди, которые работают в средствах массовой информации, занимающихся государственной пропагандой, живут иначе. Я не знаю, какие у них мотивы, как они объясняют свою позицию, как им удается жить в согласии с самим собой. Верят ли они в то, что им приходится говорить или это всегда раздвоение: есть понимание реальности, и есть обязанность излагать точку зрения, противоречащую этой реальности. Не знаю, может быть среди них есть убежденные люди. Это тоже интересно.
Если бы мне удалось получить такой же доступ и такую же свободу действий, какая у меня была в «Новой газете», я бы, наверное, согласился.
— Где уже демонстрировался фильм «Новая» и где еще будет демонстрироваться?
— Премьера состоялась 2 апреля прошлого года на юбилее «Новой газеты». Потом был онлайн-показ на фестивале «Артдокфест». В начале августа состоится показ в Выборге на фестивале «Окно в Европу».
За рубежом премьера была на фестивале «One World» в Праге. Потом был фестиваль «Movies That Matters» в Гааге. В Брюсселе на фестивале «One World» фильм был удостоен специального упоминания жюри. Весной был показ в Нью-Йорке, в Колумбийском университете. Также фильм был показан в Кишиневе на фестивале документального кино «Чеснок». В дальнейших планах Берлин, Цюрих, Будапешт. И даже идут переговоры о показе фильма «Новая» в ООН.
— Вы сделали документальные ленты о российских протестах 2011–2012 годов, о подростках — представителях ЛГБТ, о суде над Олегом Сенцовым, о «Новой газете». Какой острой теме будет посвящен ваш следующий фильм?
— Да, я сейчас монтирую новый фильм. Но пока о нем, к сожалению, не могу ничего рассказать.
В фильмографии Аскольда Курова семь документальных фильмов. В 2010 году вышли «Чилля» — видеописьма от русских, которые остались в Узбекистане после распада СССР, и «25 сентября» — драматическая история возвращения двадцатилетнего выпускника детского дома в родной дом. В 2012 году несколько режиссеров из мастерской Марины Разбежкиной, включая Курова, сняли фильм «Зима, уходи!», посвященный протестным акциям декабря 2011 — марта 2012 года. В 2013 году Куров представил картину «Ленинленд», в которой через рассказ о подмосковном музее «Горки Ленинские» поднимается проблема консервации советского менталитета в современной России. Большой общественный резонанс вызвал фильм «Дети 404» (2014 год), снятый Аскольдом Куровым в соавторстве с Павлом Лопаревым. Картина посвящена российским подросткам — представителям ЛГБТ. В 2017 году вышел фильм Аскольда Курова «Процесс» об украинском режиссере Олеге Сенцове, находящемся в российской тюрьме. Фильм «Новая» о редакции «Новой газеты» был снят к 25-летию издания и вышел в 2018 году.
