Межрегиональный интернет-журнал «7x7» Новости, мнения, блоги
  1. Пензенская область
  2. «Могу сделать только один вывод. Мы долго делали что-то не так всей страной». Главные тезисы последних слов подсудимых по делу «Сети»* 

«Могу сделать только один вывод. Мы долго делали что-то не так всей страной». Главные тезисы последних слов подсудимых по делу «Сети»* 

Екатерина Малышева
Фото автора
Поделитесь с вашими знакомыми в России. Открывается без VPN

В Пензе закончился судебный процесс по делу о террористическом сообществе «Сеть»*. Оглашение приговора по делу суд назначил на 10 февраля. На последнем заседании 17 января семь подсудимых выступили с последним словом. Молодые люди говорили о конфликте отцов и детей, пытках и тех изменениях, которые произошли с ними за два года заключения, и цитировали Льва Толстого. Главные тезисы выступления подсудимых ― в материале «7х7».

 

«Я обычный пацан». Последнее слово Ильи Шакурского

― Я не буду лукавить: я не святой и не идеальный человек. За всю свою жизнь я мог позволить себе громкие высказывания и выражения, мог оскорбительно высказаться и хулиганить. Я обычный парень, обычный пацан. В то же время, я не являюсь жестоким террористом, да и вообще террористом, не являюсь боевиком, не являюсь человеком, который ради своей выгоды готов лишать жизни людей и совершать беспредельные поступки, ― начал свою речь Илья Шакурский. 

Он сказал, что за два года в СИЗО ему удалось пообщаться с разными людьми ― сотрудниками УФСИН, полицейскими, конвоем. Среди них были как плохие, так и хорошие люди. «Не представляю, как я мог бы лишать их жизни [по версии обвинения] из-за оружия или просто потому, что они носят форму?» ― прокомментировал он версию обвинения. 

Илья Шакурский. Фото Евгения Малышева

Подсудимый признался, что боится думать о реальном сроке наказания [обвинитель попросил приговорить Шакурского к 16 годам лишения свободы] и о том, что может произойти с ним за эти годы, если суд приговорит его к реальному и длительному сроку в колонии. По словам Шакурского, после дела «Сети»* для него пошатнулись многие идеалы, которым учили родители, религия и великие писатели.

― С самого раннего детства нас учат главной истине всех религиозных учений ― «возлюби ближнего своего». <...> Не могу найти в себе силы не то что возлюбить, а просто нормально относиться к людям, которые применяли ко мне насилие. Они не просто меня побили, это не наказание, это издевательство и садизм. <…> Лев Толстой писал в своих книгах, которые у меня, в том числе, изъяли как запретные, что «свобода, равенство и братство как были, так и останутся истинными, и до тех пор будут стоять как идеалы перед человечеством, пока не будут достигнуты». Этих же идеалов придерживаюсь и я, не вижу в них ничего преступного и запретного.

По мнению Ильи Шакурского, в целом дело против него и других подсудимых может расцениваться как конфликт отцов и детей.

― Возможно, наши действия и убеждения непонятны более взрослым поколениям и поэтому они пугают, кажутся преступными и вызывающими.
Может быть да, мы иногда ведем себя настолько вызывающе, что вызываем излишние подозрения. Ни никто из нас не преступал грань дозволенного и не собирался [преступать].

В конце выступления Илья Шакурский попросил прощения у семьи за свое возможное долгое отсутствие, простил тех, кто применял к нему насилие, и поблагодарил общественность за поддержку. 

 

«Я особо никогда не интересовался политикой». Последнее слово Дмитрия Пчелинцева

― Мы, наверное, виновны все-таки. Но не только мы, а все, кто присутствует здесь в зале суда, и кого нет. Мы действительно делали что-то неправильно, раз допустили это и двигаемся куда-то не туда, раз пришли сюда, ― начал Дмитрий Пчелинцев. 

По словам подсудимого, нынешние сотрудники ФСБ ― это преемники советского НКВД, где «не было понятий правосудия и справедливости, а был бандитизм». 

Дмитрий Пчелинцев

Дмитрий Пчелинцев

По мнению Пчелинцева, проблемы с правосудием существуют в стране из-за того, что в России до сих пор не было своего Нюрнбергского процесса.

― У нас в стране, конечно, очень тяжело с правосудием, ― сказал подсудимый. ― Я особо никогда не интересовался политикой. В основном потому, что мне не было это сильно интересно, и я не думал, что когда-нибудь с этим столкнусь. Просидев два с лишним года в одиночной камере, я анализировал, как я здесь оказался и что к этому привело. Могу сделать только один вывод. Мы долго делали что-то не так всей страной. А чего-то не делали, хотя должны были, даже обязаны. Наша страна видела фашизм, и люди, победившие его, до сих пор живы, и мы их потомки. В Германии сильных трудностей с правосудием нет, хотя в свое время людей там поджигали в печах. Просто у нас не было своего Нюрнбергского процесса. 

Пчелинцев считает, что стране нужно признать ошибки прошлого и задуматься над тем, куда двигаться дальше. 

 

«Сейчас знаю, что есть нечто более важное, чем моя жизнь». Последнее слово Армана Сагынбаева

― Более двух лет я изучал наше уголовное дело, делал записи, ― начал свое выступление третий подсудимый Арман Сагынбаев. ― Думал, делаю что-то важное. Судебное следствие закончилось, теперь я могу отдохнуть чуть больше. Но есть вещи, которые для меня были и остались чуть важнее. На последнем месте ― это программирование и новые технологии. На втором месте ― веганство, потому что я считаю, что любая жизнь священна. На третьем месте ― наука, единственный способ познания окружающего мира. 

 

Раньше я думал, что самое важное ― это моя жизнь, и без нее все остальное не имеет значения. Надеюсь, если приговор будет обвинительным, пока я буду находиться в колонии, я не лишусь этой жизни. Сейчас знаю, что есть нечто более важное, чем моя жизнь. Это жизнь моих матерей, отцов, братьев, сестер и моей дочери. Их радость, их веселье. Я понимаю, если мы все-таки останемся в колонии, произойдет нечто страшное ― все наши родственники потеряют счастье. А жизнь без счастья не имеет смысла. 

 

«Мне не о чем жалеть». Последнее слово Василия Куксова

Василий Куксов начал с благодарностей участникам процесса, СМИ и отдельной благодарности суду ― за то, что процесс был открытым для журналистов и слушателей.

― Эта мысль меня согревает. Также согревает мысль, что я не забыт до сих пор, и надеюсь, никогда не буду [забыт] моими родителями, супругой, друзьями. 

Куксов сказал, что за время следствия по делу «Сети»* подружился со всеми подсудимыми, хотя был знаком только с Ильей Шакурским. Он сожалел, что не знал их до уголовного дела. Особое уважение он выразил Шакурскому, как «крепкому другу и товарищу», который был рядом в трудную минуту. 

Василий Куксов (в медицинской маске)

― Мне, в общем-то, не о чем жалеть. Многие говорят: «Знал бы, где упаду, ― соломку постелил». А я бы не постелил просто никакую [соломку] абсолютно. Не жалею ни о дружбе с Ильей, ни о своих жизненных принципах. Судя по нашему процессу, упасть можно везде, даже ничего не делая. Непонятно, куда стелить соломку? Ничего плохого я не делал. Покажите хоть кто-то из нас, кто причинил зло? <…> [Егор] Зорин оговорил друзей, и ему за это свобода? <…> Он ― «молодец», а тот, кто остался [стоять] на своем и с самого начала говорит правду, тот сидит [в СИЗО].

Куксов вспомнил слова следователя о том, что «этот процесс будет показательным». Тот якобы говорил ему: «Вас всех посадят, чтобы другим неповадно было, анархистам и антифашистам, чтобы не собирались и не кучковались». По словам подсудимого, теперь всем стало понятно, что этот процесс «развернулся» в обратную сторону ― против самих обвинителей. Подсудимый сказал, что так и не понял, почему ему «приписывают» терроризм, а обвинитель запросил такие «сумасшедшие сроки» [Куксову ― девять лет лишения свободы]. 

― Конечно, я боюсь, что меня осудят на большой срок. И не скрываю этого, ― сказал Куксов в конце своего выступления. ― Пострадают не семь человек, пострадают все наши семьи. <…> Я думаю: что от меня хотят? Тюрьма, как написано в законодательстве, должна исправлять человека. Если я был антифашистом, кем я тогда должен стать? Фашистом? Какой прок, кому это нужно? И так уже все настрадались и получили необратимые последствия. Я превратился в «скелета», потерял здоровье [у Куксова туберкулез в открытой форме]. <…>  Мою жизнь растоптали. Ломать жизнь еще и супруги я не хочу. Родителям за 60, они пожилые люди. Если и выйду, то не знаю, куда потом возвращаться. 

 

Последнее слово Андрея Чернова

― Ничего говорить, если честно, не хочется. Потому что вопиющие нарушения всплывали сначала по одному, а в прениях [они всплыли] все вместе, и защитник [Станислав Фоменко] сказал, что «и так всем все ясно».

 

Не понимаю, о чем тут говорить вообще. Негатив говорить не хочется, поэтому больше мне сказать нечего.

 

 «О своих ошибках я уже не раз пожалел». Последнее слово Михаила Кулькова

― Последние три года были самыми тяжелыми в моей жизни, ― признался шестой подсудимый Михаил Кульков. ― Наверное, даже самыми бессмысленными. Вместо того чтобы строить свое дело, как мечтал, заниматься спортом и музыкой, я жду приговора. О своих ошибках я уже не раз пожалел. Все время, пока бегал [скрывался из-за обвинения по наркотикам, убежал из-под домашнего ареста], думал: «Какого черта? Кто меня дернул сбежать? Что я, не мог взять денег у родителей или кредит?». Не хотел начинать свое дело с долгов [Кульков хотел открыть свою точку продажи шаурмы], думал, все сам сделаю. Юношеский максимализм взыграл. На практике получилось, что итог ― тюрьма, и все печально. Не успев начать [заниматься сбытом наркотиков], попался, не стоило и начинать. [Мои] мотивы, конечно, никому неинтересны, за свои поступки нужно отвечать. Да, я признаюсь, я виноват в распространении наркотиков и искренне раскаиваюсь.

Михаил Кульков

Обвинение в терроризме Кульков назвал ложью и не согласился с ним. Кульков извинился перед мамой в зале суда и пообещал, что после его освобождения они все вместе откроют свой ресторан, о котором мечтали. 

― У прокурора была очень сложная задача ― максимально показать всю суть дела. И Сергей Борисович [Семеренко] великолепно с ней справился. У суда тоже нелегкая задача. От них зависят не только наши судьбы, но и десятки и сотни дел. Вся страна ждет, кто первый скажет «нет» беззаконию и беспределу, кто осмелится начать рубить головы этой гидре. Я где-то прочитал, что главное изобретение человечества ― не ядерная бомба и не полет на Луну, а презумпция невиновности. Если вы осудите меня, знайте, что вы осудили невиновного. Последнее слово в этом деле за судом. Все мы очень надеемся на справедливость и смелость суда, оправдательный приговор и конец дела «Сети»*, ― закончил Михаил Кульков.

 

«Обвинитель ― такая же жертва системы». Последнее слово Максима Иванкина

― Тяжело выступать последним, ― начал Максим Иванкин. ― Я готовился к прениям, но по совету одного моего знакомого в СИЗО, не готовился к последнему слову. Поэтому буду импровизировать. Я много думал, что произошло за это время [два года дела «Сети»*] в стране в целом. <…> И понял: чем больше было давление со стороны силовых структур, тем больше людей выходило на улицы нас поддерживать. Не думал, что получить письмо ― это так важно и значимо для меня. 

Гособвинителю Сергей Семеренко и судьям, по мнению Иванкина, за время процесса тоже пришлось нелегко. 

Максим Иванкин

― Мне кажется, наш суд первый, где сторона обвинения оправдывается, ― сказал подсудимый. ― Я не испытываю негативных чувств к обвинителю, несмотря на то, что [в процессе] мы по разные стороны. Он ― такая же жертва системы, его бросили на амбразуру, и это несправедливо по отношению к нему. Суду тоже подкинули нелегкую задачу ― разбираться непонятно в чем. (К судьям) Задам риторический вопрос. У вас, наверняка, были дела по терроризму. Глядя на Сагынбаева, элементарно или Куксова, которые весят 55–60 килограмм, что можно сказать?.. Пояс шахида и то больше весит.

Несмотря на версию обвинения (нападение на правоохранителей), Иванкин сказал, что подружился с некоторыми сотрудниками конвоя. Дело «Сети»* он сравнил с романом Оруэлла «1984», где есть «Свод всех ересей» ― так же, как в деле «Сети»* есть «Свод "Сети"»*.  

― На суде звучала фраза, она, честно говоря, меня немножечко из себя вывела, ― признался Иванкин. ― Про «убийство детей ментов». Мой отец ― бывший сотрудник полиции. Я что, должен был действовать против себя тогда? Ребята, с которыми я подружился, ― тоже? В чем вообще суть? Это немыслимо. Таких дел [как дело «Сети»*] много, и они настолько нелепо шьются, что сыпятся на глазах. Да, это действительно показательный процесс. Да, обвинитель сработал восхитительно, спасибо ему большое. Хочу сказать, что общественность для меня теперь очень много значит. И напоследок хочу сказать то, чем заканчиваю все свои письма: «Мур-мур!»


Финальная стадия судебного процесса – прения по делу «Сети»* ― длились в Пензе почти месяц. Они начались 18 декабря с речи государственного обвинителя Сергея Семеренко. Он выступал в прениях на протяжении трех дней. 26 декабря Семеренко потребовал для подсудимых от 6 до 18 лет лишения свободы.

Прения возобновились 13 января 2020 года. Подсудимые и их адвокаты выступали пять дней. Они озвучили ряд претензий в адрес следствия и государственного обвинения. В частности, назвали уголовное дело сфабрикованным, привели конкретные факты и противоречия.

Оглашение приговора намечено на 10 февраля. 

*«Сеть» — террористическая организация, запрещенная в России.

* В материале упомянута организация Сеть, деятельность которой запрещена в РФ
Материалы по теме
Мнение
30 ноября 2023
Анастасия Буракова
Анастасия Буракова
«Международное движение ЛГБТ» признали экстремистским
Комментарии (1)
Мы решили временно отключить возможность комментариев на нашем сайте.
Дежавю
18 янв 2020 21:11

Если выносить приговор этим ребятам, значит надо посадить в ГУЛаг полстраны. Но как говорится победителей не судят! Победители -это те кто выиграл президентские выборы. История не пишется 10-20 годами, чтобы ее осмыслить иногда и 100 лет мало. Поэтому смело можно утверждать, что судить будут других и чтобы отдалить этот момент этим другим и нужен этот фарс. Но вы сами наделили их властью... Один чудак сказал мне, что они хотят востановить Сов. Союз, но он наивный фантазер сам не знающий что ему нужно, ну разве можно востановить разбитую вдребезги вазу которая к тому-же уже никому не нужна? А если и можно востановить, то уж точно не в первоначальном виде.! Похоже они мало на этом обожглись... Даже интересно, сколько еще лет может просуществовать то, что было создано на принуждении и насилии? :)

Стать блогером
Свежие материалы
Рубрики по теме
Дело «Сети»*Пензенская областьСобытия