Михаил Касьянов: Выборы принадлежат демократически настроенным гражданам, а не власти

5 августа во время визита в Чебоксары лидер ПАРНАСа Михаил Касьянов дал интервью корреспонденту «7x7». О выборах, о ситуации в стране, об отношениях с демократической партией «Яблоко» и о шансах на изменения.

— Как региональные отделения ПАРНАСа реагируют на то, что вы идете на выборы под первым номером в общей части списка?

— Все рады и счастливы, что именно так идем на выборы. Зарегистрирован наш федеральный список, в котором 281 человек.

— Какова реакция регионов на попадание в тройку лидеров списка Вячеслава Мальцева? Ведь судя по обсуждению его кандидатуры, это наиболее спорная фигура?

— Я не вижу никаких споров. У нас было обсуждение на съезде. Мы открытая демократическая партия и дискуссия была открытой. Но две трети голосов было отдано за Мальцева. По нему было отдельное тайное голосование, поскольку он не из ПАРНАСа, а со стороны. Но это все происходило 2 июля. Все уже прошло. Сейчас идет избирательная кампания, нас зарегистрировали в ЦИК, мы получили удостоверения кандидатов. Идет последний перед выборами этап. Я посетил Рязань, сейчас я здесь, в Чебоксарах, потом поеду в Ставрополь и так далее.

— Коалицию покинули сторонники Алексея Навального, произошел раскол. В связи с этим не считаете ли, что какие-то ваши действия были ошибочными?

— Никакого раскола не было, было обсуждение. Все решения приняты, дискуссии закончились. Наш список сформирован. Какие-то свои действия в отношении коалиционной конструкции я не считаю ошибочными. Я сделал все правильно, и съезд это подтвердил.

— Учитывая прошедшую год назад избирательную кампанию (известно, насколько проблематично было выдвинуться на выборы представителям ПАРНАСа), сравнили бы вы 2016 год с 2015-м?

— Это несравнимые вещи, так как в прошлом году была кампания в одной маленькой области, а сегодня — федеральные выборы. Это «телевизор». Все знают: Россия по-прежнему является страной телевизионного ящика. Но есть и серьезные изменения. Посмотрите статистику: у нас сейчас уже 66 миллионов пользователей интернета. Именно в этой связи, как видится, Путин — никакая не Яровая, а именно он инициировал закон, регулирующий распространение интернета. Команда нынешнего президента боится, что граждане страны получают «альтернативный телевизор» через интернет.

— Завершивший свою работу созыв Государственной думы прославился изданием большого числа охранительных и репрессивных законов. Может ли быть способна новая Госдума на принципиально иную деятельность?

— Я согласен с оценкой, что ушедшая Госдума была никчемной. Все принятые ею законы направлены против граждан, их конституционных свобод. Поэтому не зря ее назвали «взбесившимся принтером»: за два дня без всякого обсуждения принимали законы, инициированные кремлевской администрацией. Государственная дума — высший орган законодательной государственной власти. И когда он не существует, а фактически имитирует свою деятельность, конечно, страна не может жить нормально. Необходимо ставить вопрос об отмене «антисиротского» закона, закона, разрешающего ФСБ стрелять по людям, обыскивать их. Конечно, нужно добиваться и отмены «пакета Яровой».

— В принятии каких законов нуждаются страна, жители России?

— Помимо отмены ущемляющих права граждан законов, мешающих развитию, нужно вывести страну на траекторию роста. Страна сейчас в кризисе, а власть ничего не может исправить. Ее нужно менять, необходимо формировать новый политический курс. Нужны законы, обеспечивающие экономический рост. Что мешает стране? Давление правоохранительных и контролирующих органов на бизнес, отсутствие доверия между гражданами и властью, властью и инвесторами, российскими и иностранными. Никто не хочет вкладывать средства в Россию, ее экономику. Капитал убегает. Для того, чтобы исправить ситуацию, необходимо прежде всего помириться с соседями и с нашим основным торговым партнером — Евросоюзом. Мы же разругались со всеми и оказались в самоизоляции.

— Вы верите, что сейчас, в 2016 году, возможны честные выборы без фальсификаций и использования властями административного ресурса? Реальность, по-моему, не меняется существенно — избирательный процесс находится под контролем властей на местах.

— Многие, рассуждающие как вы, будут правы, утверждая, что у нас не существует честных выборов. Это так. Но тем не менее выборы принадлежат нам, демократически настроенным гражданам, а не власти. Власть мучается от того, что вынуждена имитировать соответствие Конституции, проводя их время от времени и называя выборами. На самом деле, это не совсем выборы. Мы считаем, что не должны отдавать наш институт демократического свободного государства правящему режиму. Они у нас украли выборы. Участие независимых от власти партий приносит, безусловно, некую надежду, элемент свободы. Люди, занимающиеся избирательными технологиями, говорят, что можно фальсифицировать лишь до 5% результатов голосования. Конечно, существует и вероятность полного беспредела.

— Эксперты предсказывают существование нынешней системы власти без особых угроз как минимум до 2024 года.

— Скажем так: эта точка зрения имеет полное право на существование.

— Почему «Яблоко» и ПАРНАС, как раньше Союз правых сил и «Яблоко», снова не договорились об объединении на период выборов? Актуален ли этот вопрос или его уже стоит перестать задавать?

— Объединение демократов лучше, чем разрозненность. К сожалению, опять не удалось договориться о создании единого списка с партией «Яблоко». Мы на своем съезде приняли однозначное решение, что не считаем «Яблоко» соперником, противником. Считаем их партнерами. Я хочу верить, что обе наши партии могут вести свои кампании, не противореча друг другу, и обе партии могут пройти барьер и сформировать фракции в Госдуме. Мы несколько разные, мы не дублируем друг друга, но у нас есть места соприкосновения. При этом «Яблоко» — левоцентристская партия, а ПАРНАС — правоцентристская. Не получилось объединиться сейчас — не беда. Хотя, конечно, хотелось бы. Думаю, граждане сами будут голосовать, исходя из своих предпочтений.

— В итоге и те и другие получат меньше голосов, чем если бы участвовали единым списком.

— Меньше, но мы не пересекаемся, не делим один и тот же электорат. Он у нас разный. Хотя в крупных городах и областных центрах люди примерно одинаково воспринимают и ПАРНАС, и «Яблоко».

— Вы сказали о том, что «телевизор» определяет в том числе и нынешнюю избирательную кампанию. Какие взаимоотношения складываются с «ним» у ПАРНАСа?

— Нет ни одного телевизионного канала, который бы нас освещал. О съездах многих партий федеральные телеканалы рассказывали, о ПАРНАСе — ни слова. Наверное, это показатель того, что нас боятся. Поэтому замалчивают, поэтому нас сопровождают разные прокремлевские активисты. Из всех известных СМИ нас с достаточной регулярностью приглашает лишь радиостанция «Эхо Москвы». И есть интернет, разные ресурсы, в том числе и «7x7». Интернет — это наш «телевизор».

— Недавние кадровые перестановки, коснувшиеся ряда губернаторов, серьезно нивелировали смысл возвращенных выборов глав регионов. Оказывается, избранного лишь год назад руководителя области можно легко отправить на решение других задач, а на его место поставить назначенца. Не опасаетесь ли вы похожего сценария и в отношении Государственной думы, если она не будет соответствовать критериям, устанавливаемым для нее, как полагают многие, президентом России?

— Нас не интересуют места ни в губернаторском корпусе, ни в Государственной думе. Нас интересуют политические изменения. Они возможны, когда в парламенте не один-два представителя, а сформированная фракция. Если она есть, значит, за нее проголосовали избиратели, не менее четырех миллионов граждан страны. В этом случае роспуск Думы будет означать пренебрежение к волеизъявлению четырех миллионов жителей России. А власть боится общественного движения граждан.